Имя Яна Гуса навсегда запечатлелось в истории и памяти людей. У этой памяти разнообразные грани и оттенки. Для одних Гус – вдохновитель освободительной борьбы чешского народа против иноземной власти на пороге раннего Нового времени. Другие же видят в нем прежде всего теолога, предшественника такой великой духовной революции, как Реформация. Наконец, Ян Гус – это, бесспорно, мученик, отдавший жизнь за свои убеждения.
С именем Яна Гуса Центральная Европа мощно и ярко вошла в общеевропейскую жизнь, включилась в происходившие в Европе процессы. Этот человек, который, вероятно, никогда не держал в руках оружия, дал свое имя мощному освободительному движению чехов, так называемым гуситским войнам 1419–1434 годов, оказавшим огромное влияние на жизнь всего континента.
Его биография проста и даже, можно сказать, скромна: она лишена до самой смерти Гуса каких-либо крупных потрясений, переворотов и событий. Главные потрясения, которые превратили Яна Гуса в «человека-знамя», происходили в глубинах его души.
Ян Гус родился в 1371 году в семье крестьянина в местечке Гусинец близ городка Прахатице. Родители – крестьяне, у которых было еще два сына, возможно, увидели или ощутили в Яне склонность к учению и определили его в школу, надеясь, что сын сумеет выбиться из крестьянской бедности и станет священником. Школа находилась в Прахатице, в часе ходьбы от Гусинца. По сравнению с родной деревней это был большой городской центр, где производились знаменитые изделия из стекла и серебра, проходила дорога на Прагу и в Южную Германию, а главное – был собор.
Освоив преподававшиеся в школе грамматику, риторику и диалектику, а в старших классах – арифметику и астрономию, 18-летний Ян из Гусинца (так сложилась его фамилия – Гус) дерзнул отправиться в Прагу, чтобы поступить в университет. Пражский университет – один из старейших в Европе. К моменту, когда Ян Гус отправился в Прагу, университету было более 40 лет.
Наивно и простодушно звучит позднейший рассказ самого Гуса об этом путешествии. Он пошел в Прагу вместе с матерью, которая по-крестьянски трогательно хотела помочь сыну в его смелом намерении получить образование: она несла в подарок университетскому начальству большой мягкий калач и гуся, коварно сбежавшего по дороге.
Талантливый юноша, страстно стремившийся к знаниям, был принят на факультет свободных искусств. После нескольких голодных студенческих лет Гус получил в 1393 году степень бакалавра, а в 1396 году – магистра. Он очевидно выделялся одержимым стремлением к познанию, все более склоняясь к теологии, и сразу после получения степени магистра был приглашен в университет на должность преподавателя.
Молодой 20-летний магистр Ян Гус с самого начала повел себя «не как все»: он начал изучать со студентами труды известного английского богослова Джона Виклефа, прославившегося в 80-х годах XIV века реформаторскими взглядами, которые многие в Католической Церкви считали еретическими.
Гус не только не побоялся излагать учение серьезно заподозренного в ереси Виклефа, но и начал его развивать, решительно отвергая безграничную духовную власть Римского Папы и утверждая, что истинный глава Католической Церкви – сам Христос. Более решительно, чем Виклеф, Гус обрушивался на богатство Церкви.
Несмотря на такое опасное поведение (пройдет несколько лет, и архиепископ Збынек Зайиц лично предаст сожжению сочинения Виклефа), магистр Гус был избран в 1401 году деканом факультета, в 1402 году – ректором Пражского университета.
[an error occurred while processing this directive] Как могло случиться, что крестьянский сын с неординарным и подозрительным образом мыслей занял столь почетное место в обществе? Ответ на этот вопрос кроется не только в явной талантливости и образованности Яна Гуса. Начиная с 1401 года он проповедовал в мгновенно ставшей знаменитой Вифлеемской часовне в Праге. Дело в том, что он там публично говорил… правду о критическом состоянии Католической Церкви и ее служителей.
После так называемого Авиньонского пленения (1309 – 1377 гг.), во время которого Папы пребывали не в Риме, а во французском городе Авиньоне под большим политическим влиянием королей Франции, в Католической Церкви начался «Великий раскол». Высшие иерархи Церкви разделились на группировки и партии, стремящиеся посадить на папский престол своего человека. В результате не раз случалось, что два и даже три кандидата объявляли себя законно избранными своими сторонниками и начинали шумно поносить и предавать анафеме соперников. При этом никто из них не стеснялся в выражениях и не скупился на самые страшные проклятия.
Нетрудно представить, каким ужасом и болью эта немыслимая ситуация отзывалась в сердцах искренне верующих людей. Магистр Ян Гус принадлежал именно к ним. Но в отличие от остальных он решил бороться с непристойной ситуацией. Более того – он отважился показать ее разлагающее, тлетворное влияние на служителей Церкви, в рядах которых множилось число циников, развратников и мздоимцев. Когда Джон Виклеф в свое время обрушился с критикой на богатства Церкви, это было дерзко и рискованно. Однако он бичевал организацию, институцию, говоря современным языком – учреждение, что всегда менее чувствительно, чем задевать конкретных людей. К тому же у Виклефа нашлись высокие покровители, которые рассчитывали поживиться за счет конфискации церковного имущества, прежде всего – земли.
Ян Гус затронул самое острое, даже болезненное – моральный облик людей, причисляющих себя к служителям Бога. Он беспощадно вскрывал несоответствие их образа жизни и конкретных деяний евангельским принципам, учению и жизни Христа. Во время проповедей в Вифлеемской часовне в Праге он говорил страшные вещи: например, объяснял, что мощи, которые хранятся в соборах и привлекают туда верующих, – ложны! Известные всей Европе пеленки Христа, скатерть с Тайной вечери, веревка, которой был связан Иисус Христос, рука Лазаря и т.п. – обман! Это были страшные заявления, опасные мысли… Но люди почему-то толпами шли слушать Яна Гуса и узнавали от него, например, что в соборах Европы хранится столько фрагментов берцовой кости святой Бригитты, что… может быть, она была сороконожкой?!
В целом учение Яна Гуса и его критика Католической Церкви развивались по возрастающей. До 1409 года он был известен в основном как патриот Чехии, как человек, вышедший из глубины народа, оказавшегося в середине XIV века в постоянно нарастающей зависимости от германской «Cвященной Римской империи». Между тем в стране была жива память о том, что еще в начале XIII века один из правителей этой империи, знаменитый Фридрих II Штауфен, юридически признал независимость Чехии (так называемая «Золотая сицилийская булла» 1212 года). Однако ко времени жизни и деятельности Яна Гуса Чехия в результате переплетения многих межэтнических и династических обстоятельств уже стала составной частью «Священной Римской империи», а ее короли получили статус курфюрстов – то есть главнейших, лидирующих, но все же подданных императора. Постепенно выходцы из Германии занимали ключевые позиции во всех основных областях жизни Чехии, что вызывало в обществе глубокое недовольство.
Патриотические выступления магистра Яна Гуса, возглавлявшего Пражский университет, пали, таким образом, на благоприятную почву. Это подтвердило издание в 1409 году Кутногорского декрета, согласно которому руководство Пражским университетом должно было принадлежать чехам. При этом сам Ян Гус подчеркивал культурно-патриотический, а не националистический смысл своей позиции. Он говорил: «…доброго немца я предпочитаю злому чеху, хотя бы этот последний был моим родным братом».
В 1409–1412 годах Ян Гус развивает свои взгляды в стройное учение, опирающееся на труды его предшественника Джона Виклефа и доказывающее необходимость глубокой реформы некоторых догматов Католической Церкви (например, таких, как понимание сущности таинства пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христа) и ее реальной практики.
По существу, его взгляды и проповеди во многом предвосхищали будущую европейскую Реформацию, истинным и искренним предшественником которой был Ян Гус.
Не ограниваясь обличениями очевидной корыстности служителей Церкви, их стремления нажиться на своем служении, которое должно быть в идеале символом моральной чистоты, Ян Гус переходил к критике конкретной деятельности Католической Церкви. Главным объектом его обличительных проповедей начиная с 1412 года стали папские индульгенции. За деньги Папы стали предлагать верующим купить отпущение любых грехов (даже будущих!).
Для того чтобы попытаться понять, как стало возможным такое безумие, надо вспомнить, что XIV век был временем фактического заката Средневековья в Западной Европе и ее реального движения к Новому времени. Современники осознают это не сразу, но ощущение пришедших перемен у них, как правило, присутствует.
Во времена Яна Гуса претензии папства на высшую, идущую от Бога духовную власть над людьми стали анахронизмом, как и упомянутые выше мощи святых. Однако люди часто пытаются по-прежнему жить в условиях, которых уже не существует. Чешский проповедник с его истовой и искренней верой в возможность морального возрождения Католической Церкви и ее служителей стал, сам того не ведая, провозвестником неизбежных перемен в устройстве западного христианства, реальным предшественником Лютера. Только тогда еще не было произнесено слово «реформация».
В октябре 1414 года Гуса официально призвали прибыть в южногерманский город Констанц, где собрался очередной Собор Римско-Католической Церкви. Высшие иерархи Церкви и император Сигизмунд, которому юридически подчинялась Чехия, в один голос твердили, что они хотят выслушать знаменитого проповедника Яна Гуса для того, чтобы понять его учение.
Верующие и нравственно чистые люди часто бывают достаточно наивны. Магистр Ян Гус, по-видимому, поверил, что Собор будет внимательно его слушать и пытаться понять… А что еще нужно для счастья?
Он приехал в Констанц осенью 1414 года и попытался рассказать о высоких целях своих идей и проповедей, воззвать к совести собравшихся в Констанце прелатов, доказать необходимость перемен в Церкви. В работе Собора участвовали 700 человек, а магистр Гус был один… Участники Собора не желали его слушать, мешали говорить, шумно демонстрировали свое негодование.
На 25-й день пребывания в Констанце Гус был арестован и заточен в мрачном подвале одного из замков. Он прекрасно понимал, какая судьба ждет его. Перед отъездом из Чехии Гус составил завещание. В одном из писем друзьям непреклонный узник, способный шутить, писал: «Гусь еще не изжарен». От него требовали покаяния, обещая сохранить жизнь. Он не мог и не хотел отступить от своих убеждений.
В июле 1415 года Ян Гус был казнен. Пламя его костра не уничтожило память о великом человеке, чье имя стало знаменем чешского народа в гуситских войнах, примером и опорой для многих деятелей Реформации в XVI веке, символом чистоты помыслов и моральной стойкости на все времена.
