Всыпав чечевицу в котел с кипящей водой, Иаков стал медленно помешивать похлебку и размышлять. Его не оставляли в покое мысли после недавнего разговора с матерью. Она рассказала ему, что Господь открыл ей во время беременности: «Два племени во чреве твоем».
«Да, в этом можно не сомневаться, – рассуждал Иаков. – Мой брат Исав – полная противоположность мне: носится по полям, живет сегодняшним днем, да и в голове лишь охота да еда.
И еще Бог сказал матери: “И больший будет служить меньшему“, – вспоминает дальше Иаков. – Как это возможно и как это произойдет?»
Его размышления прервал глухой звук упавшего рядом тела.
– Что, братишка, супчик варишь? Хорошо, что ты есть у меня! – запел с хитрой улыбкой Исав. – Я так устал, что даже в животе бурлит.
– И где же твоя дичь? – с не менее хитрой улыбкой, помешивая похлебку, спросил Иаков.
– Пока нет, – устало процедил брат-охотник. – Это тебе не в шатрах околачиваться у маминой юбки, мечтатель.
Исав, поняв, что не вовремя задел брата, изменил тон и, косясь на похлебку, продолжил:
– Это хорошо, что мы разные, зато с тобой не пропадешь, ты всегда позаботишься о ближнем. Дай мне этого красного, голоден я!
– Да, не зря прозвали тебя Красным. Ты прав, брат, мы разные, у тебя на уме лишь охота да еда!
И тут Иакова осенила идея.
– Я не мечу в охотники, но, быть может, торговля – моя стихия? – продолжая помешивать похлебку, сказал Иаков.
– Продай мне твое первородство, – внезапно предложил он брату, отбросив в сторону мешалку.
– Что? О чем ты думаешь? Что мне и тебе от этого первородства? – недоумевал Исав. – Наш отец богат, и всем хватит наследства, никто не останется в обиде, да и отец наш еще не собирается умирать...
– Ты хочешь есть сейчас, а я хочу сейчас иметь первородство, – настаивал Иаков.
– Что мне от этого первородства? – рассмеялся Исав. – Вот я умираю от голода. Согласен!
И, схватив чечевичную похлебку, стал с жадностью пить ее из не остывшего еще котла, обливая щеки и оголенный потный торс.
– Ты действительно торгаш и неисправимый фантазер, – махнул рукой Исав, хватая на ходу лепешки и колчан со стрелами. – Маменькин сынок!
Проводив взглядом уходящего Исава, Иаков улыбнулся и с наслаждением потянул ноздрями дым от костра. Затем он подбросил веток в костер, добавил в котел чечевицы, подлил в него воды из меха и стал снова помешивать похлебку.
Сидя у котла, Иаков размышлял над тем, как приземленно мыслят многие люди, как продешевил его старший брат, предпочтя пищу духовному богатству, и как велики обещания Всевышнего, данные наследникам Авраама и отцу его Исааку!
